Неточные совпадения
Кишкин достал берестяную тавлинку, сделал жестокую понюшку и еще раз оглядел шахты. Ах, много тут денежек компания закопала — тысяч триста, а то и побольше. Тепленькое местечко досталось: за триста-то тысяч и десяти фунтов золота со всех шахт не
взяли. Да, веселенькая
игрушка, нечего сказать… Впрочем, у денег глаз нет: закапывай, если лишних много.
Приедешь в Собрание али к кому на свадьбу, сидишь, натурально — вся в цветах, разодета, как
игрушка али картинка журнальная; вдруг подлетает кавалер: «Удостойте счастия, сударыня!» Ну, видишь: если человек с понятием али армейской какой —
возьмешь да и прищуришься, отвечаешь: «Извольте, с удовольствием!» Ах! (с жаром) оча-ро-ва-тельно!
С последними словами он подал матери кусок кварца, который привез еще Михалко. Старуха нерешительно
взяла в руку «
игрушку» и, отнеся далеко от глаз, долго и внимательно рассматривала к свету.
— Это уже не
игрушка, и можно
взять патент! Смотри — как просто и сильно, дотронься здесь.
Но я объявляю вам, князь, что я, если б и
взяла от вас что-нибудь, то была бы за это вашей
игрушкой, служанкой, плясуньей, рабой…я поклялась и свято бы сдержала клятву мою!..
Аленушка открыла глаза и увидела седого-седого сгорбленного старика. Она его тоже узнала сразу. Это был тот самый старик, который приносит умным деткам святочные елки, золотые звезды, коробочки с бомбошками и самые удивительные
игрушки. О, он такой добрый, этот старик!.. Он сейчас же
взял ее на руки, прикрыл своей шубой и опять спросил...
Щукин надел блестящую электрическую
игрушку, а Полайтис обыкновенный 25-зарядный поясной пулеметик,
взял обоймы, и на одном мотоциклете, по утренней росе и холодку, они по шоссе покатились к совхозу.
Я заметил, что рыженький мальчик до того соблазнился богатыми
игрушками других детей, особенно театром, в котором ему непременно хотелось
взять на себя какую-то роль, что решился поподличать.
Лицо его вдруг просияло. Он
взял у меня из рук тетрадь и смотрел на нее, точно Володя смотрит на
игрушку.
Толстых застонал и снова безмолвно опустился на диван. Огонь в глазах его совершенно потух — он преклонился перед новым могуществом строго судьи, могуществом представителя возмездия, он перестал быть главою дома, нравственную власть над ним захватил Гладких. Петр Иннокентьевич все еще продолжал держать в руке револьвер, но Гладких спокойно
взял его у него, как берут у ребенка опасную
игрушку.